Ирина рассказала Skillbox Media историю создания своих необычных курсов:
почему нужно менять привычный уровень мышления детей;
как не бояться приглашать в проект звёздных экспертов;
как готовить эксперта к выступлению перед детьми, чтобы те потом не просили: «Пусть он больше не приходит»;
почему офлайн-школе не нужно своё постоянное помещение;
зачем детям стажировки в корпорациях и почему им это интересно;
чего на самом деле хотят родители, когда приводят детей учиться бизнесу.
Начало: от случайной идеи до серьёзного проекта
Моя специализация — коммерческая деятельность, международная торговля, с образованием она никак не связана. Училась я во Франции, и идея открыть бизнес-курсы пришла ко мне именно там. Она родилась интуитивно, потом её подтвердил рынок.
Что привело к мысли о бизнес-курсах для детей
Во Франции на лекции по маркетингу нам объясняли элементарные вещи: что такое цена, рынок, спрос — а ведь об этом можно рассказывать гораздо раньше, чтобы в вузе решать уже совсем другие задачи. Мне стало жаль, что маркетинг как бизнес-дисциплина не изучается в школе, — и это было первое зёрнышко моей будущей идеи курсов.
Нас учили по конкретным кейсам — списать, подсмотреть невозможно, надо задействовать все свои ресурсы, чтобы придумать, как продать, скажем, новый «Чупа-чупс» школьникам. Преподавать приходили крутые профессионалы — эксперты в своей сфере, например, рекламный директор завода Michelin. Так у меня сложилась связка: получать знания нужно от профессионалов, изучать современные, а не старые кейсы, и потом сразу применять информацию на практике.
После обучения прошло несколько лет, я готовилась стать мамой и во время какой-то поездки в поезде наткнулась в Forbes на статью о том, что в России не существует сформированной ниши детского бизнес-образования. Тогда были курсы профориентации, имитации кейсов, но никто не делал экскурсии в корпорации, стажировки для детей 9–10 лет, да и преподавать приглашали студентов, а не профессионалов настоящего бизнеса. Тут я задумалась о своём проекте уже всерьёз и начала активно его разрабатывать. Это ещё и совпало с моей давней мечтой: хватит работать на кого-то, пора осуществлять свои идеи. После рождения ребёнка я превратилась в маму-стартапера: по ночам делала сайт, потом пошла в акселератор при Агентстве стратегических инициатив (АСИ). Проект начинал обретать реальные очертания.
Как масштабирование стало миссией
Мой проект сначала назывался Kids Develop, а потом название сократили до KIDSDEV. Я часто говорила как девиз: «Kids Develop в каждый дом». Почему? Чтобы у нас не было бедности и неправильного мышления, которое к ней приводит.
Если бы дети по-другому видели этот мир, по-другому осознавали ценность денег, то, может быть, мы все жили бы иначе. В этом моя миссия — поднять уровень мышления. Мне кажется, что если бы все дети понимали, что деньги — не затраты, а возможности (как учит соавтор наших программ Виктория Лубнина, старший вице-президент по финансам «Азбуки вкуса»), то прослойка малого предпринимательства в нашей стране значительно выросла бы. Люди понимали бы, что они могут что-то сделать сами. А у нас почему-то все думают, что работать можно только по трудовому договору, условно говоря, на заводе.
Когда я вижу на набережной Сочи, в потрясающем месте кафе с банальным названием «Солнышко», то сразу понимаю, как не хватает хотя бы базового бизнес-образования: ведь здесь много интересного можно было бы сделать, это место могло бы развивать территорию, привлекать инвестиции, создавать рабочие места.
Если маленькие курсы типа KIDSDEV внедрить во все школы страны, то это поменяло бы парадигму нашей экономики. Конечно, не сейчас, а лет через десять.
Правильное мышление развивалось бы со школьной скамьи и повысило конверсию в реальный бизнес. Сейчас люди боятся открывать своё дело, их пугает неизвестность, останавливает зашоренность. И я тоже такой была, ведь начала свое дело далеко не сразу. Изучение бизнеса в школе изменит мир. Мне кажется, что скоро так и будет.
Развитие: от детского лагеря к курсам
В июле 2018 года я открыла свой первый бизнес-лагерь, но поиск партнёров для него начался за полгода до открытия. Здесь мне очень помог большой опыт работы с крупным бизнесом: умение выйти на нужных людей, провести переговоры, презентовать свой проект.
Первым партнёром стал Siemens: мы предварительно провели мастер-классы для детей сотрудников компании. После этого уже сам Siemens с удовольствием рассказывал о нашем проекте работникам, а их дети приезжали к нам в лагерь и занимались у нас. Это сотрудничество продолжается до сих пор: мы проводим в компании очные и виртуальные экскурсии, а наши выпускники приглашаются на бизнес-завтраки с руководством.
Тогда же мы подружились и с компанией Coca-Cola: приходили на завод, устраивали мастер-классы по созданию новых вкусов. Третьим партнёром лагеря стал телеканал CTC Kids, тогда он только-только открылся. Мы приходили на экскурсии в офис, дети принимали участие в создании и озвучке авторского мультсериала «Царевны». Они выступили в качестве фокус-группы, которой посчастливилось послушать голоса персонажей, чтобы создатели поняли, какие варианты больше нравятся ребятам.
Так я стала активно развивать case study с корпорациями, «перекладывая» их практику в доступный детям формат.
У нас не та история, когда детей просто ведут на экскурсию на фабрику мороженого и называют это крутой коллаборацией. За нашим сотрудничеством с бизнесом стоит кропотливая, ежедневная работа и нетворкинг.
Например, мы приводим учеников в «Леруа Мерлен» и придумываем специальные задания: найти товар первой цены, пообщаться с директором магазина (он француз). Это серьёзные интересные кейсы, они погружают детей в бизнес-среду, и у нас таких много.
Поначалу мы набирали ребят в бизнес-лагерь через рассылки по сотрудникам компаний-партнёров, и в первой смене было около 25 детей. После лагеря заработало сарафанное радио, и в сентябре того же года мы запустили офлайн-курсы — в первом наборе к нам пришли 72 ребёнка. Пока опыта было мало, новых учеников мы приглашали редко, а курсы длились восемь месяцев. Но стало понятно, что для детских занятий это слишком долгий срок, да и родители не настроены покупать курсы сразу на восемь месяцев, а наша задача была, чтобы они оплатили весь трек (иначе большая часть группы быстро отсеется, останется три человека — слишком мало для групповых занятий). Мы хотели сохранить посещаемость, поэтому остановились на четырёх месяцах.
Как изменился подход к программе
Поначалу у меня была такая же механика, как и в других школах, своеобразный аутсорс знаний: пришёл человек со своим образовательным контентом, прочёл лекцию, ушёл — и нет больше у тебя контента. Потом я поняла, что это не работает — ни мне, ни детям обычные лекции не были интересны. Хотелось, чтобы на курсах всё было как у «взрослых»: трекеры, предприниматели.
Тогда я нашла единомышленников, экспертов в своей отрасли — по управлению проектами, маркетингу, экономике, HR. Они входят в пятёрку лучших согласно рейтингу «КоммерсантЪ» «Топ-1000 российских менеджеров». С этими экспертами мы разрабатывали авторские курсы. Они стали создателями главной траектории программы курсов, того мышления, которое мы стараемся привить детям.
Мы встречались, генерировали идеи — собирали все самые современные бизнес-решения на рынке. Потом методологи адаптировали предложения экспертов под каждый возраст: для детей помладше, например, подбирали мультики, а для ребят постарше — интересные видео. Потом ещё раз все вместе обсуждали программу, чтобы убедиться, что правильно поняли друг друга.
Процесс был настолько кропотливым, что первый год мы в нём практически жили: у нас через две недели занятие, а его содержание ещё в процессе проектирования.
Сейчас, конечно, всё уже чётко настроено. Но если, например, на уроках английского Present Simple изучают всегда одинаково, через десять лет вряд ли что-то изменится, то в бизнес-образовании происходит постоянное движение: на рынок выходят новые бренды, делают новые кейсы, появляются новые эксперты.
Почему не надо бояться идти к «звёздам»
Партнёры и эксперты, которых мы приглашаем поработать с детьми, такому предложению обычно не удивляются. В пример можно привести Avito. Сначала мы с ребятами из лагеря посетили их офис. Нас тогда встретила директор по маркетингу направления «Avito Работа», и я подумала, как было бы круто, если бы она помогла мне «докрутить» учебную программу по маркетингу. Аккуратно ей это предложила, и оказалось, что ей самой давно хотелось позаниматься с детьми. Похожая история произошла у нас с PR-директором «Тинькофф»: она легко согласилась прочитать детям лекцию по пиару.
Когда хочешь пригласить какого-то звёздного эксперта, обычно боишься, стесняешься, думаешь — да ну, это человек такого высокого полёта, разве он согласится! Но я переступаю через свой страх, пишу, предлагаю. И эксперты соглашаются — у них тоже есть запрос делиться своим опытом и знаниями. У меня ещё не было ни одного отказа.
Нетворкинг вообще сыграл большую роль в становлении KIDSDEV. Например, те же трекеры из акселератора при АСИ, которые когда-то помогали развить мой проект, теперь тоже у меня преподают. Мы живём в своеобразной экосистеме и уже все друг друга знаем. Если у меня нет знакомого эксперта по нужному предмету, то мне помогут найти такого человека. Иногда бывает достаточно отправить запрос в корпорации — и специалисты оттуда откликаются. Это очень ценно.
Как для экспертов стали готовить сценарий
Экспертам, которые приходят к нам преподавать, мы даём свой учебный контент. Они могут представить свой кейс, опыт, включить своё видео, но в рамках наших сценариев. Потому что наш контент адаптирован для детей. Однажды мы совершили промах — сказали эксперту: «Давай, прочитай сам!» Он пришёл с собственной программой и был уверен в своих силах, потому что имел опыт выступления перед тысячей взрослых. Но дети потом попросили, чтобы он больше не приходил.
Теперь мы проверяем контент на «детскость», всегда задаём вопрос: есть ли у эксперта свои дети, были ли опыт выступлений перед детской аудиторией? Первое занятие стараемся организовать в группе учеников, которым эксперимент не повредит. Или проводим дополнительный мастер-класс с детьми из разных школ и тестируем, как они реагируют.
В первый экспериментальный год новые эксперты приходили постоянно, я думала, что экономику будет читать экономист, маркетинг — маркетолог и так далее. Но оказалось, что у детей, особенно младшего возраста, не возникало какой-то связующей ниточки, они не понимали, как один предмет связан с другим. Поэтому мы решили, что весь курс будет вести один наставник, но раз в месяц будет приходить сторонний специалист и рассказывать о чём-то интересном и новом. Например, если текущий наставник — маркетолог, то экспертом приглашаем финансиста. Или если наставник — экономист, то мы можем позвать пиарщика, эсэмэмщика, маркетолога, как мы приглашали Майка Гибсона. Теперь мы устраиваем выступления сторонних экспертов не чаще раза в месяц.
Зачем нужны наставники и почему они «не про детей»
Наставники ведут трекшен-карту по детям и их учебные проекты от А до Я. Они тоже из бизнеса. Среди них, например: HR бизнес-партнёр Coca-Cola в России, трекер Фонда развития интернет-инициатив, руководитель Московского акселератора, глава подразделения по обучению в корпорации Siemens, директор по развитию и акселерационным программам бизнес-школы РСПП.
Наставники вообще не «про детей», педагогического образования у них нет, но они харизматичные и умеют обучать. При этом, как правило, мы не берём людей, которые раньше не работали с аудиторией от ста человек. У наших наставников есть опыт выступлений, передачи знаний. Они учат детей быть взрослыми. У нас нет модели «я учитель, слушайте меня тихо». Наставники сразу общаются на «ты», вовлекаются, а дети могут задавать любые вопросы — это заходит, проверенная гипотеза.
Особняком стоит только младшая группа 7–9 лет, у них особенные наставники — как правило, женщины, молодые мамы, которые могут успокоить, если ребёнок вдруг расплачется. Так, у нас работают эксперты из компании Lego или, например, экс-HR-директор сети магазинов «Хлеб насущный». У неё двадцатилетний опыт работы топ-менеджером, но она ушла в педагогику и увлекается детской психологией.
Модель проекта: школа без пространства с бутиковым подходом
Проект рассчитан на весь «школьный» возраст — детей от 7 до 16 лет. Есть три возрастных трека: 7–9 лет, 10–12 лет, 13–16 лет, но иногда приходят и 17-летние ребята. Больше всего у нас учеников в возрасте 10–12 лет.
Сейчас в KIDSDEV есть два основных направления. Во-первых, бизнес-каникулы: короткие программы, как городские, так и выездные. Все они созданы совместно с профессионалами своего дела. Например, направление «Создай свой сайт» помогал запускать эксперт Mail.ru, ещё одно профориентационное направление мы делаем совместно с SuperJob.
Во-вторых, длительные офлайн- и онлайн-курсы. Занятия проходят раз в неделю, по два часа. В течение четырёх месяцев ребята изучают, что такое проект, маркетинг, постановка целей по SMART, потом они считают финансовую модель собственного проекта. Раз в месяц каждая группа также посещает офис одной из компаний-партнёров, то есть за весь курс у ребят четыре таких выезда.
Как бизнес соглашается на сотрудничество
Для бизнеса такое партнёрство — это в том числе социальная ответственность. Понятно, что если бы им не нравилось идея сотрудничества с нами, то они и разговаривать не стали бы на эту тему. Как правило, многие компании и так реализуют свои образовательные программы для детей или что-то подобное.
Остальное зависит от переговоров с конкретной компанией, модели взаимодействия бывают разные. Как правило, ничего не бывает бесплатно — люди тратят своё время, оно стоит денег, поэтому приходится искать некий компромисс. Мы всегда делаем для партнёра что-то равнозначное тому, что он делает для нас. Например, проводим большие Family Days.
Почему у офлайн-школы нет постоянного адреса
Наш классический формат — офлайновые точки в разных локациях, единой школы или здания нет. Занятия проходят в гостиницах Marriott, Azimut, главном офисе «МегаФона», SuperJob, в «Сколково», в разных частных школах, технопарках, библиотеках — в такие филиалы мы набираем группы.
Такой подход основан на желании быть гибкими: наши ученики могут приехать на юг, север, запад, восток города. Если мы всегда будем в одной локации, то приехать туда будут готовы не все. Кроме того, постоянная аренда — это дополнительные затраты. Кстати, во время локдауна нас эта тактика очень выручила — не пришлось платить за пустующие помещения. На четыре месяца вперёд всегда легче предугадать, бабахнет снова карантин или нет.
По какой причине школа не делает массовые онлайн-курсы
На время пандемии мы, конечно, перевели занятия в онлайн. Всё началось ещё до официального локдауна в 2020 году, когда мы готовились к открытию традиционного весеннего лагеря. Идея перевести его в онлайн пришла ко мне спонтанно, как реакция на происходящие события. Поскольку подготовка была в самом разгаре, действовать пришлось быстро: даже программу переписали всего за один день. Тогда же мы договорились с партнёрами о виртуальных экскурсиях и онлайн-включениях с предприятий, провели кропотливый анализ цифровых сервисов. Никто не знал, что вся страна перейдёт в Zoom, а нам это уже было понятно. Думаю, мы открыли один из первых онлайн-лагерей в России.
Опыт лагеря мы сразу же перенесли и на курсы: надо было как-то продолжить обучение больше сотни учеников, которые на тот момент занимались в офлайн-группах. В конце весны ребята впервые защищали проекты в режиме онлайн, на ежедневных сессиях, некоторые из них растягивались на четыре часа, но и жюри, и сами ученики уже позитивно воспринимали такой опыт. К декабрю, вернувшись к обычному режиму работы, мы проводили гибридные защиты — ребята, которые находились на карантине, присоединялись к нам через Zoom.
Теперь у нас есть и онлайн-школа: в основном там учатся русскоязычные дети из-за рубежа, от Карибских островов до Швейцарии. Родители говорят, что у них в странах нет подобных образовательных продуктов, а им это тоже интересно. Поскольку сложился спрос, в онлайн мы перевели и часть наших бизнес-экскурсий с прямыми включениями с заводов и из главных офисов.
Но онлайн-обучение мы даже не предлагаем к продаже целенаправленно — оно фактически само продаётся. Кому-то неудобно ездить в другой город, или бывает, что из другой страны подали заявку по ошибке, думая, что это онлайн-программа. Мы таких ребят собираем раз в месяц в дистанционную группу. А ещё на дистанте мы сопровождаем некоторые школы, например лицей «Подмосковный» в Кораллово — дети живут в интернате и не могут никуда выезжать.
А создавать целенаправленно онлайн-направление как большой массовый продукт я не планирую. То, что мы делаем для детей, невозможно воспроизводить на потоке, чтобы покупал любой желающий. У нас бутиковый подход.
Как превратить детское хобби в бизнес-проект
К концу курса каждый ребёнок создаёт собственный проект на основе своей идеи. Если идеи нет, мы помогаем её найти. Проектом может стать, например, хобби.
Дети обычно не думают, что увлечение футболом или плетение косичек можно превратить в бизнес, но когда они с нашей помощью это осознают, им и в цифрах ковыряться, чтобы посчитать рынок, становится интересно. На курсах, где учат смотреть на мир глазами взрослых, у них формируется нужная логическая цепочка.
Чего только дети не придумывают: одежду для кошек, кастомизацию кроссовок, онлайн-платформы для певцов. Было, например, приложение для дизайнеров — ты фотографируешь одежду, загружаешь туда, а оно подбирает тебе луки (что с чем комбинировать). А ещё у нас учится талантливый юный дизайнер, который создал две тысячи эскизов одежды! Мы показывали их в Louis Vuitton и Bosco, там сказали, что работы очень достойные. Одна из наших учениц написала книгу для подростков «О бизнесе в 13», которую презентовала на ПМЭФ-2021. Ребята делают свои сайты, приложения, игры, ну и обычными перепродажами (заказал на AliExpress — потом продал) тоже занимаются.
В конце курса мы проводим Demo Day: все приходят в красивых костюмах, презентуют свой проект и бизнес-план перед экспертным жюри. Готовить эти презентации ребятам помогают их наставники.
В жюри у нас бывают серьёзные люди из департамента по предпринимательству Москвы или Агентства стратегических инициатив, и детские проекты вызывают у них настоящий интерес — ребят буквально засыпают вопросами.
Что собой представляет детская бизнес-стажировка
В качестве награды ребята получают подарки и стажировки от партнёров. Мы стараемся подбирать стажировки под конкретных детей, исходя из их талантов и потребностей, для этого на каждого заводятся отдельные профайлы. Кстати, членов жюри на Demo Day мы стремимся подбирать по такому же принципу. Я это имела в виду, когда говорила про бутиковый подход: мы стараемся делать так, чтобы каждому ребёнку было по-настоящему интересно. Конечно, это забирает очень много сил и ресурсов, и делать подобное на потоке было бы невозможно.
Персональные стажировки получают все ученики. Это дети, они могут расстроиться, если кому-то что-то досталось, а кому-то нет. Хочется порадовать каждого.
Политика награждения у нас такая: дети должны чувствовать себя достойно в любом случае, даже если у кого-то плохо посчитана доля рынка или допущены какие-то ошибки в презентации. Мы не делим их на победителей и проигравших, не оцениваем по десятибалльной шкале, а развиваем в них осознание, что они достойны, они смогут, они лучшие. Мы даём им уверенность в себе — то, что ребята не получают в обычной школе. Просто самые талантливые поощряются чуть больше.
Если проект действительно очень достойный, и я знаю, что его автору будут интересны и полезные стажировки, то можно его и на шоколадную фабрику свозить, и, к примеру, в отдел маркетинга «Л’Этуаль» отправить поснимать ролики для TikTok. Есть ребята особенно ответственные и трудолюбивые, они делают проекты не для галочки, а потому что у них крутая идея и им хочется её осуществить. Такие звёзды интересны и бизнесу.
Нам иногда приходят запросы от организаторов международных конференций: вы могли бы нам посоветовать юных блогеров, дизайнеров, авторов социальных проектов? Некоторые ребята производят такое сильное впечатление, что члены жюри берут их под крыло, готовы помогать, консультировать как наставники, со временем могут позвать в компанию на программы для молодых специалистов.
У нас были, например, выпускники-близнецы, которые в свои 11–12 лет получили двухдневную стажировку в Avito — в головном офисе и в офисе продаж корпоративных услуг. Кто-то сказал бы, что это слишком рано, но дети познакомились там с реальной моделью бизнеса, узнали, как два основателя Avito придумали этот проект и пришли на российский рынок. Я думаю, что у мальчиков, как минимум, эта информация отложится просто в качестве примера, а как максимум — им пригодятся связи. Вот подрастут, захотят создать какой-то бизнес всерьёз, а у них уже есть база, кейсы, и в друзьях — коммерческий директор Avito, которому можно позвонить и сказать: «Помните, Владимир, семь лет назад мы были у вас? Мы сейчас делаем свой проект — давайте запартнёримся с Avito». Такие встречи не забываются.
Что получают дети от бизнес-обучения
Главное, что мы даём детям, — важные скиллы, чтобы дальше наши выпускники были как минимум на две головы выше сверстников. Полученные знания они могут использовать по-разному: даже если не захотят открывать свой бизнес, найдут им другое применение, ведь вся наша жизнь — по сути, проект.
Способность создать свой проект, понимание бизнеса и устройства финансов, умение коммуницировать — всё это можно развить задолго до вуза. Базовые знания проджект-менеджмента, маркетинга, экономики должны быть, мне кажется, азбучными. Каждый должен уметь считать себестоимость и маржинальность, рекламировать, позиционировать. Нужно быть коммерсантом во всём, причём правильным коммерсантом в хорошем смысле этого слова. Это одна из причин, по которой я хотела сделать такие курсы.
Ещё одна польза бизнес-курсов для детей — профориентация. Например, наша выпускница мечтала стать ветеринаром. Но она пришла на бизнес-экскурсию в «МегаФон», увидела, как работают сейлзы, колл-центр, и поняла, что любит общаться, это ей близко. Теперь она хочет быть рекламщиком. Другой пример: мы приводим детей в Mail.ru и показываем, как там работают SMM-менеджеры. И у детей восторг: ого, оказывается, есть работа, где можно и нужно постоянно сидеть в соцсетях! А кто-то, мечтающий стать программистом, заходит в тот же Mail.ru и видит, как там айтишники сидят в тишине, уткнувшись в свои компьютеры, и понимает, что он не так себе это представлял и что, пожалуй, ему это не очень нравится.
Интересно, что дети всегда спрашивают про среднюю зарплату, у них нет комплексов. Они смотрят на мир, на то, что происходит вокруг. После экскурсий их кругозор расширяется, и мой, к слову, тоже.
Например, раньше я думала, как здорово готовить десерты и торты — это же мечта, а не работа. А потом мы с детьми как-то зашли в кондитерский цех и увидели, какие там тяжёлые условия и что это кропотливый, сложный труд. Детям важно понимать, как различаются ожидания и реальность.
Чего ждут родители, когда приводят детей учиться бизнесу
Чаще всего (примерно в 70 процентах случаев) инициаторами обучения бизнесу становятся родители, а не сами дети. Но у нас условие: каждый ребёнок должен заинтересоваться и согласиться здесь учиться, заставлять не надо. Родители заранее показывают им программу, мы высылаем видео учебной жизни, чтобы ребёнок сам мог понять, что за проект, что его здесь ждёт, как это всё выглядит.
Обычно детей к нам приводят думающие родители с доходом выше среднего. Это люди, которые не ограничиваются занятиями по английскому и танцами, а смотрят в будущее, не боятся пробовать. Ещё не зная, что это за рынок, что за продукт, они интересуются и приобретают.
Главный запрос родителей — развивать в детях ответственность. За ней идёт развитие уверенности в себе, навыков самопрезентации, коммуникации. А если ребёнок талантливый, но учится в школе, где дети чуть ниже его уровнем, родители с помощью наших курсов просто пытаются включить его в нужную среду.
Бывает и так, что дети нас сами находят. Например, как-то пришла мама с мальчиком и сказала, что она вообще не знает, кто мы такие. «Ребёнок попросил записать его к вам и заплатить. Вот вам мой футболист, он в „Ювентусе“ играет. Он к вам хочет, сказал, будет тут учиться. Я не против — раз хочет, пусть учится». Есть и дети, которые вообще приходят одни, и даже те, кто копили на такое обучение из карманных расходов. Новое поколение, конечно, классное: у них нет барьеров, они ничего не боятся, они уже пробуют, что-то предпринимают.
Рост, выход в регионы и дальнейшие планы: бизнес-школа как бизнес-проект
Теперь мы запускаем курсы каждый месяц с сентября по март — потоки по 100–150 детей. Обучение многоступенчатое, поэтому ребята, отучившись четыре месяца на одной ступени, обычно возвращаются, чтобы пройти следующую ступень. Сейчас всем понятны источники трафика — социальные сети, таргет, но 30–40% наших учеников приходят по личной рекомендации.
Наш проект не ограничивается курсами и лагерем. В 2019 году мы подписали партнёрское соглашение с ГК «Просвещение» в сегменте бизнес-образования детей. В том же году провели с правительством Москвы на День города «Марафон успешных школьников» — это была серия мастер-классов, в которых участвовали две тысячи детей.
Мы наладили уже много коллабораций с совершенно разными направлениями бизнеса — в том числе, например, с Академией Игоря Крутого и парком «Зарядье». Приятно, что наши успехи отмечают и самом бизнес-сообществе: так, недавно проект вошёл в топ-20 лучших проектов премии Forbes Woman Mercury Awards — 2021.
Сейчас наша внутренняя стратегия ориентирована на франшизу, на развитие собственной сети как в Москве, так и в городах-миллионниках. Хотя не везде есть такие же возможности партнёрства с акулами бизнеса, как в Москве, но в каждом городе найдётся как минимум один банк, отель, ресторан, государственное учреждение, мэрия, а, может быть, и что-то оригинальное типа технопарка с роботами-беспилотниками. Та же Coca-Cola присутствует в десяти городах страны, а ещё много где есть заводы Mars, Mondelez, Danone, Procter & Gamble и так далее. Можно ориентироваться и на местную пиццерию, владелец которой интересно расскажет детям о ресторанном бизнесе, и на обычную гостиницу.
С точки зрения бизнеса мой проект окупился в первый же год, при этом без особых вложений — мы же не делали какую-то суперплатформу, а просто «соединили соединяемое». Поэтому для франчайзи это низкая точка входа по инвестициям. Запросов у нас очень много — только за одну неделю нужно обработать 43. Я отношусь к этому спокойно, мы не бежим скорее продавать проект. Сейчас главное — устаканить свои новые проекты, финансовые показатели. Всё-таки у нас пока «микроистория», которая хочет стать большой.
Планов у нас масса. Например, хочется создать свою академию трекеров, которые будут обучать специалистов среднего звена из корпораций и крупных компаний. У нетворкинга есть свои рамки, а профессиональных трекеров, с которыми мы работаем, не хватит на всех. Обучение взрослых даст возможность вырастить собственных специалистов и для нашей сети, чтобы в дальнейшем её масштабировать, и для сети франчайзи. Надеюсь, что в итоге это позволит развить рынок молодежного предпринимательства по всей стране.
Я хочу создавать серьёзные, масштабные, новые проекты. Поэтому постоянно ищу партнёров. На рынке частных школ нам тоже есть, с кем дружить. Они, кстати, уже и сами на нас выходят — сейчас мы сотрудничаем с тремя-четырьмя, но думаю, что к сентябрю их будет порядка восьми-девяти.
